Суд по теракту 3 апреля 2017. День 11: нехорошая квартира

На очередном заседании 25 апреля при рассмотрении дела о взрыве в метро суд вновь заслушивал свидетелей обвинения. Впервые заявляются доказательства, которые говорят о связи подсудимых с терактом. До этого, в течение десяти судебных дней, исследовались документы о причиненном вреде потерпевшим, подтверждающие факт теракта. В зале было необычайно много слушателей — мужчин среднего возраста.

Сначала суд допросил не являвшуюся ранее потерпевшую Воронову, которая в целом повторила показания большинства потерпевших. И признал потерпевшую Фефёлкину, допрошенную ранее, гражданским истцом по делу — она предъявила всем подсудимым гражданский иск с требованием компенсации морального вреда в размере 1 миллиона 100 тысяч рублей — по сто тысяч к каждому. По словам потерпевшей, преступлением ей нанесен духовный вред, она уже два года не может избавиться от последствий теракта: не может нормально работать из-за общего состояния здоровья, страдает от сильных головных болей и боится ездить на общественном транспорте, поэтому сильно тратится на такси. Подсудимые не согласны с предъявленным иском, поскольку сами считают себя потерпевшими по этому делу, так как их пытали и несправедливо привлекли к этому делу, лишив свободы. Они сказали, что очень сочувствуют потерпевшим, но они невиновны и не имеют к теракту отношения. К метрополитену Фефёлкина подобный иск не предъявляла. При этом она получила компенсационные выплаты от государства в размере 100 тысяч рублей.

Выступали двое свидетелей — соседки по дому на Товарищеском проспекте в Санкт-Петербурге, где по сведениям следствия проживали подсудимые — братья Эрматовы и некоторые другие. Джалилов незадолго до теракта 3 апреля 2017 года якобы принес туда компоненты для взрывного устройства, чтобы его собрать. Оно было обнаружено при обыске в этой же квартире 6 апреля 2017 года.

Свидетель Абрагамович, 1993 г.р., в марте-апреле 2017 года со знакомой проживала в квартире на том же этаже, что и Эрматовы. Она пояснила, что самих подсудимых она не знает и не помнит. В их квартире ранее, месяца за 4 до событий, жила семейная пара с ребенком и пожилым мужчиной.

Гос. обвинитель: А они какой были национальности?
Абрагамович: Не славяне.
— А вы можете на вид определить национальность?
— Нет.

Следующих соседей она видела впервые примерно за месяц до событий: ехала с тремя молодыми людьми в лифте.
— А они какой были национальности?
— Я не определяю.
— А азиатскую национальность от кавказской вы можете отличить?
—Ну, да. Кавказцы, значит.
— А лица, которые проживали в той квартире, они какой образ жизни вели? Здоровались, может, выходили вечером у подъезда посидеть, с соседями познакомились?
— Я их видела только один раз.
— А вот другие, которые там проживали?
— Вот я их видела один раз. Я работаю просто постоянно, рано ухожу, поздно возвращаюсь.

Когда ночью находилась дома, шумы, работу строительных инструментов, голоса, крики не слышала.

— А вот по поводу сумок: какие-то сумки в эту квартиру заносились? Сотрудники полиции в какой-то момент появились, можете что-нибудь по этому поводу сказать?
— Только про утро, когда было задержание и эвакуировали дом. С самого утра, часов в 5 слышала шум. Какого числа, не помню сейчас, дня через четыре после событий на “Технологическом институте”.
— А вы слышали как кто-то въезжал- выезжал, сумки вносили-выносили?
— Я слышала шум какой-то, но я не слышала, что это сумки.
— А узнать кого-то из жильцов этой квартиры вы сможете?
— Я думаю, что нет.

Эрматов И.: Вот в показаниях вы говорите, что вы видели в глазок, как люди таскали сумки…

Гособвинитель: … еще не оглашали.

Сагитов (адвокат): Люди, с которыми вы в лифте встретились, вы сказали, что они кавказцы. Посмотрите на подсудимых, они кавказцы или азиаты? Они кто по национальности?

Аб.: Я думаю, кавказцы. Я не очень разбираюсь, простите.

В марте-апреле 2017 работала в агенстве недвижимости и работала с 9:30 до 6[вечера], но возвращалась домой позже. Шум тогда утром услышала часов в 5 утра, до этого, часа в 4 утра, Абрагамович тоже слышала шум, но не такой сильный. Тогда она не стала вставать смотреть, что это было, а в 5 утра был очень сильный шум, как-будто мужчины дрались, и она встала посмотреть в глазок, и увидела людей в черной форме, со шлемами или с шапками на голове, точнее не разглядела.

На вопросы Разносчиковой (адвокат): Встретилась с теми лицами примерно с 7 до 9 вечера, в этом промежутке. Поднялись с этими тремя на один этаж, и они вошли в ту самую квартиру. В руках у них, кажется, ничего не было, потому что иначе могли бы не поместиться в лифте. Вели они себя спокойно, поздоровались со свидетелем. Посторонних шумов от соседей не было. Лица людей в глазок не разглядела.

На вопросы Мартыновой (адвокат): Первый шум скорее всего исходил из квартиры соседней или с лестницы, а второй был сильнее, прямо за дверью, на лестничной площадке. В 5 утра был шум, а уже в 7:30 постучали в дверь и стали производить эвакуацию. Мужчина в форме сначала вывел всех на улицу, а потом отвели в детский сад.

На вопросы Сагитова (адвокат): Никогда не слышала шума обработки или резки металла.

Государственный обвинитель из-за противоречий в показаниях свидетеля на стадии расследования и в суде ходатайствовала об оглашении показаний, данных Абрагамович следователю 29 января 2018 года. Тогда следователю она сообщила, что соседей не знала, но проживали там с марта люди азиатской внешности, узбеки, в течение полугода. Их лиц она не запомнила. В целом они вели замкнутый образ жизни, чем они там занимались и сколько там жило людей, не знала, шума, в том числе строительного от них, не слышала. В ночь с 5 на 6 апреля 2017 в эту квартиру приносили какие-то сумки. Ей показалось, что кто-то въезжал в квартиру, видела в глазок, как жильцы носят какие-то сумки. Лиц их не разглядела. А через некоторое время услышала грохот и еще раз посмотрела в глазок и увидела мужчин в черном, потом поняла, что это были правоохранители. Конфликтов с ними не было, не знает, соблюдали ли они ислам, видела их не чаще раза в месяц.

Подписи свои в протоколе допроса свидетель подтвердила, но объяснила, что следователь неверно записал про сумки. Он тогда ей задавал вопрос: “возможно ли, что первый шум был связан с переносом каких-то сумок”, а она предположила, что возможно да, но в глазок она смотрела только после шума в 5 утра и действительно видела людей в черном, а в 4 слышала, но так как он был не настолько пугающий, как в 5 утра, в глазок не смотрела. Противоречия она объяснила тем, что следователь пришел поздно вечером и она могла не внимательно все прочитать. По поводу сумок Абрагамович не согласилась, а по поводу национальности она тогда верно сказала, так как следователь на примерах показал различия в национальностях Кавказа и Азии, а сейчас уже это забыла, так как не разбирается в лицах. Подтвердила и то, что ездила с соседями в лифте, но поскольку это было давно, то не запомнила.

Люди в черном в 5 утра были в каких-то куртках, возможно в шлемах, возможно полиция. Следователь задавал наводящие вопросы, помогал там, где свидетель не могла сама ответить. К этому свидетелю у подсудимой Каримовой Ш. вопросов нет, так как она вообще жила в Москве.

Эрматов М. заявил в суде, что лично он соседку эту не видел. А Эрматов И. пояснил, что он видел и ее и ее соседку, когда делали ремонт счетчика.

Последней была допрошена свидетель Агеева, 1962 г.р., соседка этажом выше от квартиры Эрматовых. Она сразу в суде узнала Д. Муидинова и кого-то из пожилых подсудимых — кого именно, не уточнила. С середины 2016 года в этой квартире жила молодая семья с ребенком и покрытой женщиной. Агееву всегда смущало, что они покупают слишком много еды на маленькую семью. Вообще, эта квартира постоянно кому-то сдавалась (что само по себе очень подозрительно). К осени 2016 — зиме 2017 свидетель перестала слышать крики ребенка и поняла, что они съехали оттуда, но вместо этого заметила, что оттуда стали доноситься пары от еды, будто там готовили на нескольких мужчин. По словам соседей снизу, слышался иногда несильный грохот, но как поняла свидетель Агеева, это потому что азиаты спят на полу. Один сосед ходил к ним в квартиру, после затопления, и сообщил Агеевой, что там живет пожилой мужчина с двумя сыновьями. Агеева предположила, что их национальность или кыргызы, или узбеки. Поскольку давно не бывала в Средней Азии, точно сказать не может. Жильцы этой «нехорошей» квартиры, по наблюдениям свидетеля, вели себя угрюмо и молчаливо, глаза прятали. Жили тихо, замкнуто, скрытно. С соседями не общались. Шумов (в том числе и шума от ремонта) они не создавали.

В ночь с 5 на 6 апреля 2017 года у свидетеля сохранялось эмоциональное напряжение и она, проводив мужа на суточное дежурство на работе, примерно в 1:22 ночи услышала, как лифт приехал на этаж ниже, и в квартиру Эрматовых кто-то зашел. Потом она долго не могла заснуть и в 5 утра увидела в подъезде людей в черном, которые сообщили ей, что идет спецоперация. Примерно в 7 часов собиралась на работу, но сотрудник фсб сообщил ей о том что решается вопрос об эвакуации, потому что в той квартире были террористы: “сюда звонки привели”. А ранее, часов в 5 утра он попросил ее оповестить соседей, тех, кого она знает.

Накануне, 5 апреля 2017, по пути в поликлинику, примерно в 8-9 часов утра, Агеева во дворе дома увидела идущих навстречу одного из подсудимых (указала на Азимова Акрама, который в этот момент находился не в Санкт-Петербурге, и даже не в РФ, что по его словам подтверждается документами), и с ним высокий загорелый парень (это показалось подозрительным для весны). Он разговаривал по телефону на непонятном ей языке, но отчетливо произнес адрес “Товарищеский...”. Потом его задержали в Москве. Свидетель узнала его из репортажа. Когда увидела репортаж — не помнит.

Никаких строительных шумов или шумов от резки металла она не слышала в доме, но она работает и днем не бывает дома, но когда фсб с экспертами замеряли шумы в их доме, имитируя шум резки металла, она слышала этот звук.

Защитники спрашивали свидетеля, почему она решила, что в ночь с 5 на 6 апреля в 1:22 лифт приехал именно на 8 этаж (она сама живет на 9), она пояснила, что уже давно живет в этом доме и слышимость в нем хорошая, поэтому несложно понять, что происходит в подъезде. Судя по звукам, тогда из лифта в квартиру прошел 1 или 2 человека. Расположение квартир в их доме необычное: на этажах по 5 квартир — по две справа и слева от лифта, и одна однокомнатная — напротив лифта — как раз в таких живет свидетель Агеева, жили Эрматовы и сосед с 7 этажа, пенсионер Анатолий Дмитриевич, который приходил в дом к Эрматовым.

Для допроса на заседание также вызывались и не пришли свидетели Белоусов, Гапоненко, Кривошеев и Лотарева, но, поскольку защитники и подсудимые хотели бы задать им вопросы в суде, государственный обвинитель не стала настаивать на оглашении их показаний в их отсутствии, и суд отложил рассмотрение дела до 14 мая в 11 часов, предварительно утвердив план работы на ближайшее будущее. Суд настоятельно просил всех адвокатов успеть до следующего заседания полностью ознакомиться с материалами дела, но на реплику защитников о том, что они хотели бы ознакомиться с делом полностью, в том числе, кроме дисков, и с вещественными доказательствами. Суд порекомендовал написать отдельное ходатайство об этом, потому что вещдоки придется везти из Москвы, и вообще у суда нет обязанности знакомить защиту еще и с вещдоками.

Таким образом, следующие заседания пройдут 14, 15, 16, 20, 22, 23, 27, 28, 29, 30 мая и 3, 4 июня.

Репортаж Алины Есиповой