Василий и Сергей Пастуховы, братья из Рылеево

Этот рассказ — о братьях Пастуховых, живших до войны на нашей земле, в селе Рылеево. О них почти не осталось воспоминаний, а родные неизвестны. Но это не значит, что память о них утрачена безвозвратно. Историю двух защитников Ленинграда сохранили военные документы, в которых «никто не забыт, ничто не забыто».

Село Рылеево — совсем небольшое, нескладное, с разбросанными улочками, теряющимися в окрестных полях. Словно кто-то высыпал на равнину деревянные домики с пустырями-покосами, сараями, огородами и пасущимися коровами. В одном из этих домов жила начале ХХ века семья Пастуховых.

Дом Федора Харитоновича Пастухова одиноко стоял в стороне от Байкальской улицы, прямо там, где сейчас находится Администрация Фрунзенского района. Рядом никто так и не поселился, и номер 16, наверное, просто относился к земельному участку. А участок Пастухова выходил к излучине ручья с неясным названием: то ли Волковка, то ли Черная речка.

Дом был маленьким, но делился на две половины. Жили в нем Федор Харитонович Пастухов его жена Акулина Родионовна, двое сыновей, а также брат и сестра хозяина — Петр Харитонович и Татьяна Харитоновна. Мальчики были почти погодками: Вася родился в 1905 году, а Сергей — в 1907. Семья держала корову, и ребята помогали родителям по хозяйству.

К 1927 году Василий Пастухов уже перебрался в город. Пошел в армию, где в 1930 году закончил одногодичные командирские курсы. Обзавелся семьей, и к началу войны работал начальником цеха в строительном тресте № 40 на Фонтанке, 23. Наверняка у Василия были дети. Но известно лишь, что летом 1941 года его жена, Нина Степановна Леповская, эвакуировалась с детским садом в Удмуртию.

Сергей Пастухов был прописан у родителей, в Рылеево, а кем он работал, военные документы не сохранили. 4 сентября 1941 года братья по повестке пришли в военкомат Московского района, к которому относилось их село. Обоих записали во 2-й стрелковый полк 6-й Ленинградской стрелковой дивизии народного ополчения, формировавшейся в Октябрьском районе. Сергея определили в стрелки, а Василия, имевшего военное образование, назначили помощником командира артиллерийской батареи с шестью 76-миллиметровыми орудиями.

2-й стрелковый полк 6 СДНО формировался в здании на перекрестке улиц 3 июля Садовой и Майорова (Ныне — Садовой и Вознесенского проспекта). Здесь братья стали свидетелями первой массированной бомбежки города — в окна были видны взрывы, огонь зениток, клубы дыма над Нарвской заставой.

А 16 сентября 1941 года 6-я стрелковая дивизия выступила из Ленинграда в окрестности Купчино — на тыловые позиции, где жители города и солдаты спешно возводили мощную оборонительную линию. Дивизия заняла район обороны между Московским шоссе и берегом Невы в Рыбацком, а 2-й стрелковый полк оказался прямо в окрестностях Рылеево, на родной земле братьев Пастуховых. В Рылеево со временем был обустроен штаб дивизии, а ее передовой рубеж находился за окружной железной дорогой, там, где до войны шли торфоразработки.

Это были очень тревожные дни. Пал Урицк, зловещее зарево полыхало над только что оставленным Пушкином. Бои шли всего в десятке километрах от Купчино, за вершинами Пулковских высот. И казалось, вот-вот враг обогнет гору и рванет прямо к городу по голым полям, пересеченным лишь речками да железнодорожными насыпями. И 6-я дивизия ополченцев сразу же была приведена в боевую готовность. Артиллеристы устанавливали орудия, а солдаты готовили стрелковые позиции и укрытия — часть окопов, вырытых гражданскими, оказалась непригодна.

Враг заметил движение в тылу и начались обстрелы. Рвались снаряды, четыре самолета, снизившись, поливали бойцов пулеметным огнем. В обозе заржала раненая лошадь, и ополченцам казалось, что вот-вот из-за дыма покажутся вражеские танки, окруженные цепью автоматчиков, и начнется бой — первый и последний. В таком напряжении прошло десять дней — к обстрелам добавились бомбежки, в полку появились раненые, убитые. А потом вражеское наступление захлебнулось. И начались военные будни.

Жизнь бойцов расписана по минутам — дозоры, боевая подготовка, строительство укреплений. Тем временем 6-ю дивизию включили состав 42-й армии, присвоили 189-й номер, а 2-й полк переименовали в 880-й. К концу октября занятия с бойцами стали более интенсивными, и 1 ноября произошло долгожданное событие — дивизию перевели на передовые позиции левого фланга Пулковского рубежа обороны, тянувшиеся от Пулковских высот до Витебской железной дороги у нынешнего Буферного парка. Ополченцев сразу же бросили в бой, и вскоре, 24 января 1942 года, Василий Пастухов стал лейтенантом.

На северном склоне Пулковской горы, если сойти с лестницы, можно увидеть остатки землянок, в которых жили бойцы 880-го полка. А за обсерваторией, где сейчас возводятся жилые кварталы, всю блокаду земля переходила из рук в руки, пропитываясь солдатской кровью. В декабре 1942 года здесь произошло важное событие — 880-й стрелковый полк смог закрепиться на высоте +1,4 близ Кокколево — своем первом освобожденном клочке ленинградской земли.

В январе 1943 года 189-ю стрелковую дивизию перебросили под Синявино, но оставили в резерве. А в марте маршем двинули под Красный Бор. Сразу после прорыва блокады здесь завязались кровопролитные бои — нужно было отбросить врага как можно дальше от Московской железной дороги, чтобы сделать снабжение Ленинграда безопасным. И здесь мы снова встречаем Василия Пастухова, теперь уже старшего лейтенанта.

21 марта 880-му стрелковому полку была поставлена задача — продвинуться от опушки леса на западе поселка Ульяновка до просеки Незнакомая канава. Завязался бой, командира батареи ранило, и Василий Пастухов встал на его место. Поддерживая наступление 1-ого батальона, батарея прямой наводкой уничтожила вражеский дзот с пулеметным бронеколпаком и разбила железнодорожную будку, где был оборудован наблюдательный пункт. И Незнакомая канава была взята. На следующий день враг пошел в контратаку, и при ее отражении батарея уничтожила еще несколько десятков фашистов. За этот бой Василия Пастухова представили к ордену «Красной Звезды», однако наградили лишь медалью «За боевые заслуги». Это была его первая награда.

Неделю полк удерживал занятый рубеж и лишь 28 марта при поддержке танков смог продвинуться вперед на 500-600 метров. Операция под Красным Бором не достигла успеха, а освобожденные села — Красный Бор, Поповка, Ульяновка достались очень дорогой ценой — за десять дней боев из 6600 бойцов дивизии 5000 были ранены или убиты.

18 мая 1943 года после отдыха и пополнения 189-я стрелковая дивизия вернулась на прежние позиции между Пулково и рекой Кузьминкой. Бои не стихали и тут — обе стороны открывали огонь по каждой замеченной цели – скоплению людей, орудиям, машинам, одиночным мотоциклистам, саперам, полевым кухням. Снаряды ложились у Екатерининского и Александровского дворцов, около Египетских ворот, накрывали вражеские позиции в старинных парках. Были стерты с лица земли все окрестные села — Кузьмино, Рехколово, Новые Сузи, Синда. Но самой важной целью для наших войск стал безымянный пологий холм, разрезанный надвое железной дорогой. Бойцы дали ему имя Аппендицит.

Эту позицию враг занял в сентябре 1941 года и превратил в мощный опорный пункт. Окопы Аппендицита были укреплены каменной кладкой, а железнодорожные насыпи, глубокие овраги и обрывы реки Кузьминки делали его неприступным. Позиция вклинивалась вглубь нашей обороны, и с нее было удобно простреливать любое продвижение защитников города. Попытки ликвидировать Аппендицит не прекращались всю блокаду — много раз раз наши бойцы врывались в его траншеи, а потом отступали под шквальным огнем, теряя десятки солдат убитыми и ранеными. Такие смертельные атаки скромно назывались «разведка боем».

4 сентября 1943 года 189-я дивизия отмечала свою вторую годовщину. В школе на Средней Рогатке организовали концерт, где вместе с бойцами из дивизионной самодеятельности выступили звезды тех лет – Софья Преображенская, Клавдия Шульженко. И именно с музыкой связано единственное фронтовое воспоминание о Василии Пастухове. Его оставил Михаил Рабинович, офицер штаба 880 полка, а возможно и его друг:

«И вспомнился расхлябанный патефон с пластинкой «Синий платочек», которую слушали на Пулковской высотке. Сохранилась фотография: Пастухов (был вскоре убит), Хмельницкий, я и Егоров (кажется, лишился кисти руки) Вспоминается и пластинка с записью известной «Землянки». Эту песню любили, слушали охотно. Но цензура проявила заботу о фронтовиках и их родных. С удивлением услыхали, что после строчки: «До тебя мне дойти нелегко» исчезли слова «…а до смерти четыре шага», их заменили какой-то рифмованной чушью».

На Аппендиците до сих пор видны остатки немецких окопов, огромные воронки от бомб и снарядов — в том числе и выпущенных батареей Василия Пастухова. И сам он погиб неподалеку. Это случилось 11 октября 1943 года во время рекогносцировки местности в районе села Верхнее Кузьмино. Вместе с Пастуховым были ранены несколько офицеров-артиллеристов: по-видимому, всю группу накрыло снарядами.

Захватить Аппендицит нашим войскам удалось лишь в январе 1944 года, во время операции «Январский гром», освободившей Ленинград от блокады. И сейчас неподалеку от того места, где погиб Василий Пастухов, стоит мемориал «Ополченцы». Он был построен администрацией Октябрьского района в память о 189-й стрелковой дивизии и всех сражавшихся здесь воинских формирований. А через дорогу, у Благовещенской часовни, на постаменте установлены две 76-миллиметровые пушки.

Погибшие бойцы 189 стрелковой дивизии покоятся на братских кладбищах у Пулковской обсерватории, около окрестных поселков. Однако Василий Пастухов был похоронен у себя дома, на Преображенском кладбище в Обухово. Там, где многие годы хоронили родных жители Рылеево, Кирпичного завода, Сортировочной-Московской, Фарфоровского поста. Ныне это кладбище Памяти жертв 9 января. Скорее всего, отвезти прах Василия на родину договорились его друзья, ведь от позиций под Пушкином ехать до Рылеево недалеко. И хочется верить, что полковое командование разрешило Сергею Пастухову проводить брата в последний путь. Несложно представить, каким он мог быть...

Новенький, только что прибывший на фронт грузовик трясся по разбитой Куракиной дороге. Вилял, объезжая воронки, подскакивал на выбоинах. Сергей оглядывался по сторонам, придерживая рукой длинный ящик. Родная земля изменилась до неузнаваемости. От деревни Купчино осталась тройка домов, не было красивой, деревянной церкви. Землю оплетали насыпи, окопы, колючая проволока, тут и там виднелись только что построенные бетонные доты.

Дом Пастуховых снесли в блокаду — бревна понадобились для танкоремонтной мастерской, которую строили тут же, в центре большого сада. Жителей Рылеево эвакуировали, и родных здесь не осталось. Но может быть, Сергей попросил шофера завернуть к единственному уцелевшему дому, где жили старики-соседи, наотрез отказавшиеся уезжать — пусть брата проводят знакомые с детства люди. Преображенское кладбище тоже было разрезано окопами, а в его центре зияли широкие могильные траншеи. Сюда свозили всех погибших в городе. Лежали здесь и однополчане Пастуховых, бойцы 189-й дивизии, умершие в ленинградских госпиталях. Но Сергей вряд ли знал об этом. И наверняка, брата он похоронил как положено, в отдельной могиле.

О Сергее Федоровиче Пастухове немногое известно по военным документам, ведь он был простым солдатом — красноармейцем, стрелком. Образы таких людей запечатлены в памятниках, кинофильмах, на картинах художников. На их долю выпали все тяготы войны — быстрые марши, обстрелы, атаки. Даже в дни отдыха солдаты рыли окопы, разбирали завалы, расчищали дороги от снега. 6 августа 1943 года Сергей Пастухов был награжден медалью «За оборону Ленинграда». А о его гибели нигде не сообщается.

Хочется верить, что Сергей Пастухов вернулся с войны, и его жизнь сложилась удачно. Наверное, где-то живут и потомки Василия Пастухова или другие родственники. И может быть, в чьей-то семье сохранились фотографии двух братьев-воинов, что в тревожные дни сентября 1941 года готовились принять бой в селе Рылеево, у порога родного дома.

Ольга Ясененко

Источники:

Документы Василия Федоровича и Сергея Федоровича Пастуховых на сайтах «Подвиг Народа», «Память Народа», ОБД «Мемориал»;
Журнал боевых действий 880 сп 189 сд (ЦАМО. Ф. 7531. Оп. 12655. Д. 1. Л. 22);
Журнал боевых действий артиллерии 189 сд. (ЦАМО. Ф. 1442. Оп. 1. Д. 214. Л. 1);
Журнал боевых действий штаба артиллерии 189 сд (ЦАМО. Ф. 1442. Оп. 1. Д. 212. Л. 3);
Списки налогоплательщиков г. Ленинграда. 1925 г. (ЦГА СПб. Ф. Р-1963. Оп. 180-2. Д. 4433);
Списки налогоплательщиков г. Ленинграда. 1927 г. (ЦГА СПб. Ф. Р1963. Оп. 180-2. Д. 6001-1);
Карасев Г. П. Мои воспоминания // Муниципальное обозрение. 2001. Апр. С. 3.;
Рабинович М. Б. Воспоминания долгой жизни. СПб., 1996.

Автор благодарит специалиста отдела развития и культурно-выставочной деятельности ЦБС Фрунзенского района Ренату Зафаржановну Платэ за поиск документов в Центральном Государственном архиве Санкт-Петербурга.