Владимир Волохонский: Ничего она не «легитимизирует»

Главный редактор «Новостей Купчино» проснулся и решил развёрнуто и, для разнообразия, серьёзно высказаться на тему текущего политического момента — выдвижения Ксении Собчак в президенты и ругани «либеральной общественности».

Нет никакой легитимации «выборов». Вернее нет никакой легитимации Путина через «выборы». Кроме как для возможно какой-то западной аудитории. Чтобы понять, что я имею в виду, представьте себе гипотетический опрос на улице с парой примерно таких вопросов (над формулировками стоило бы поработать):
1) За кого вы собираетесь голосовать на выборах в марте?
2) Как вы думаете, являются ли выборы честными, то есть все ли сильные кандидаты будут на них допущены и честно ли будут считаться голоса?
Вы с удивлением обнаружите, что даже те, кто на первый вопрос назовут Путина, в заметной части отнюдь не считают, что предстоящие выборы будут честными. И одно другому совершенно не противоречит, потому что эти «выборы» не являются больше источником легитимности власти.

Мне кажется порочным само понятие этой легитимности в глазах общественности. В глазах общественности нет никакой легитимности. Власть просто есть. Вопрос источника этой власти просто не стоит. Власть может быть хорошей или плохой. Это некая реальность, данная нам в цене на колбасу.

Понимаете, бывают выборы и бывают «выборы». Имитация. Вернее я буду называть их выборы^. Выборы с крышечкой справа, чтобы быть точным. Выборы — это конкурентная борьба нескольких участников за голоса избирателей в относительно равных условиях. От того, что кто-то из участников пытается сжульничать и обмануть механизм тем или иным способом, выборы не перестают быть выборами. У всех есть изначально равная возможность этот механизм обмануть. Подделать подписи избирателей, подкупить члена избирательной комиссии, вбросить бюллетени и так далее. Такая попытка несёт риски.
выборы^ — могут внешне быть похожими на выборы, но они лишены равенства возможностей. Одна из сторон полностью контролирует телевидение и избирательные комиссии и частично контролирует всё остальное.

Ну так вот вся российская политическая история последнего десятилетия — это бесконечная попытка превратить имитацию политики, политику^ в политику. Некоторые заигравшиеся в политику^ политтехнологи всерьёз верят, что они-то как раз и занимаются настоящей политикой, а эти вот люди на улице с флагами — просто дурачки. Серьёзные люди делают по-другому. Серьёзные люди договариваются в администрации, серьёзные люди ищут покровителей, работают по повестке и надеются на конфликт элит.

политика^ — это кандидат в президенты, который начинает политическую карьеру за полгода до выборов
политика^ — это партии с фиктивными членами, которые созданы «технологами»
политика^ — это несменяемые вечные лидеры оппозиции^

В конце нулевых после того, как легальные политические партии окончательно превратились в жалкую клоунаду, люди начали искать какую-то альтернативу политике^. Политику, которая опиралась бы на сторонников, на людей, а не на высочайшее соизволение. На этом пути было и есть множество проблем, ключевая из которых — ресурсы. Люди, которые начинали участвовать в политике, производили друг на друга не самое благоприятное впечатление и от того, что они собирались вместе, у них не возникало, как правило, какого-то успеха и ресурсов.

Не могу сказать, что я фанат вождистской модели политики, которую продвигает Навальный. Но он достиг некоторых успехов на этом пути и может быть на данном этапе другого решения, кроме вождизма, и нет. Вождистская модель выглядит примерно так: есть популярный вождь, который привлекает финансы от множества сторонников. На эти финансы работает штаб и всякие разные структуры вождя. В регионах создаются региональные штабы, которые назначаются из московского штаба. Региональные штабы привлекают сторонников-волонтёров для той или иной деятельности.

Чем вождистская политика отличается от политики^? Тем, что ключевой ресурс здесь — сторонники вождя. Вождь наливается силой и деньгами, потому что у него много сторонников. В политике^ всё происходит ровно наоборот — вождь наливается сторонниками, потому что у него есть сила и деньги.

И вот в этот-то момент появляется Ксения Анатольевна и говорит — ребята, вашего вождя запретили, теперь я буду вашим вождём понарошку.

«Я против революции. Но я – хороший посредник и организатор. Алексей Навальный предлагал сегодняшней верхушке мирный уход – это правильно, это очень важно для закрепления процедуры сменяемости власти в стране. Но они ему не поверят. А мне – поверят. Я могу разговаривать со всеми — и потому, что я лично знаю большую часть российского истеблишмента, и потому, что я журналист, чья профессия – разговаривать со всеми.»

Проблема только в том, что такой переговорщик нужен в тот момент, когда начинаются переговоры. Вы, простите, переговорщик с какой стороны баррикады? Ни с какой — потому что этой баррикады-то нет. В этом проблема — Ксении Собчак для успешного ведения переговоров нужна баррикада^. А мы не хотим быть баррикадой^.

Нельзя вот так просто придти и сказать — я ваша компромиссная фигура. Чтобы воображаемая баррикада договорилась с вполне реальной воровской шайкой в Кремле и бац — договорилась до Ксении Анатольевны. Времена уже не те — нельзя взять и начать политическую карьеру с президентской кампании. Если, конечно, тебя на эту роль не назначит Путин. Но это не карьера, это политика^, которую мы ненавидим. Ненавидим вместе с их нафталиновым Явлинским, плесневелым Зюгановым и полуразложившимся Жириновским. У нас есть наш Навальный — очередные 20 суток отсиживает. Не то чтобы мы его любим, но он наш.

А вся эта суета вокруг выдвижения Собчак просто потому, что у многих людей была надежда в том числе и на неё. Ничего она не «легитимизирует» и никак Путину не поможет. Время имитации стремительно заканчивается, начинается время настоящего. Это очень страшно, но никакого другого выбора у нас нет.