«Вспышка была»: второй день суда по теракту в метро

«Новости Купчино» продолжают следить за, возможно, главным судебным событием года. Второе заседание прошло ровно через два года после того дня, 3 апреля 2017 года, когда прогремел взрыв в вагоне метро на перегоне Технологический Институт – Сенная Площадь. В результате взрыва пострадало 103 человека, шестнадцать из которых погибли, включая предполагаемого смертника.

На скамье подсудимых оказались люди, которые, как считает следствие, предоставляли свою помощь при подготовке теракта. Первое судебное заседание прошло во вторник, 2 апреля, на нём адвокаты попросили отсрочку для ознакомления с материалами уголовного дела, однако им в этом было отказано. Отсрочка понадобилась в связи с тем, что большинство обвиняемых перед процессом сменили адвокатов.

Продолжение заседания было назначено на 11 утра 3 апреля. К 10:40 у гардероба начали собираться журналисты – порядка двадцати человек, явно меньше, чем вчера. Пресса тут же разделилась между собой на тех, кто вчера присутствовал, и на тех, кого не было. Проводя время в обсуждениях вчерашнего заседания и в частности того, что адвокаты практически не знают материалов дела, представители прессы оглядывались по сторонам и прислушивались к происходящему. Судебный пристав, стоящий на лестнице, ненадолго отлучился и, вернувшись, предупредил, что адвокатам нужно еще 5-10 минут для согласования позиции с подсудимыми.

К 11:10 журналистов пригласили в зал, однако попросили операторов покинуть его и предупредили, что съемка запрещена. Сегодня зал в основном пустовал, из более сотни потерпевших пришло пять человек. Также появилась мать Махамадюсуфа Мирзаалимова Яркинай Мирзаалимова, заявляющая, что ее сыну не повезло оказаться не в том месте не в то время. Адвокаты, пользуясь выпавшей минуткой перед началом заседания, переговаривались с обвиняемыми через окно в «аквариуме», а те активно обсуждали что-то между собой. Через некоторое время коллегия из трех судей, возглавляемая судьей Андреем Морозовым, прибыла, и заседание было объявлено открытым.

Первым делом Морозов объявил о смене переводчика. Им оказался Саидов Губараджан Азизомович, переводчик с таджикского языка. На вопрос судьи, успел ли он пообщаться с обвиняемыми, он ответил отрицательно. На это судья Морозов попросил: «Побеседуйте, пожалуйста, с обвиняемыми». После коротких переговоров Ортиков, гражданин Таджикистана, сообщил, что контакт налажен и можно продолжить.

После представления нового переводчика приступили к обсуждению явки. Морозов отметил, что большинство потерпевших не прибыло по причине панихиды. Очевидно, они предпочли почтить память погибших иным способом, нежели молча сидеть на скамье перед аквариумом с незнакомыми людьми. Пятеро потерпевших оставили однотипные заявления об отсутствии на заседании по причине сильного стрессового состояния. Другая потерпевшая, Елена Михайлова, находившаяся в одном из вагонов во время взрыва, заявила гражданский иск на сумму в 1 млн. рублей. Против этого выступили обвиняемые, не согласные с иском, однако на решение судьи Морозова это не повлияло: «Признать потерпевшую Михайлову Елену гражданским истцом по данному делу».

Далее судья предложил выступить стороне защиты. На это заявление вскочил со своего места предполагаемый организатор теракта Аброр Азимов, отрицая обвинения: «Нас обвиняют, а мы не виновны». К нему присоединился Акрам Азимов, а после все остальные – все 11 человек в один голос отрицали причастность к теракту и выступили против иска. Далее поступили заявления от подсудимых Хакимова, Эрматова, Мирзаалимова, Муидинова, Ортикова и прочих – суть заявления сводилась к предоставлению разрешения на телефонные переговоры с родственниками. Против этого резко выступила прокурор Надежда Тихонова: «Возражаем на переговоры во время судебного следствия», но в этот раз неуслышанной оказалась она, поскольку суд решил ходатайство удовлетворить.

Стоит отметить, что некоторые адвокаты остались вчера после заседания, а сегодня пришли раньше – все для того, чтобы наверстать упущенное и ознакомиться с материалами дела, правда, неизвестно, насколько это им помогло, поскольку за время заседания обвиняемые выступали от своего имени самостоятельно, не прибегая ни к помощи переводчиков, ни к услугам своих адвокатов, которых было восемь человек. Председательствующий судья сообщил, что еще два заседания будут на этой неделе, на следующей – еще два, все не раньше 11 утра. В свободное время адвокаты могут знакомиться с материалами дела, напомнил он.

После того, как подсудимые заявили, что будут давать показания в конце заседания, судья Морозов решил перейти к доказательствам со стороны обвинения, предоставив слово прокурору Надежде Тихоновой. Прокурор, положив рядом объемную стопку документов, со вздохом объявила: «Том первый», после чего начала сбивчиво, монотонно и не очень внятно зачитывать выдержки из текста. Представители прессы оглядывались в поиске тех, кто все же понял, о чем только что говорила прокурор.

Рапорт об обнаружении преступления, постановление о возбуждении уголовного дела, постановление об объединении в одно производство, протоколы осмотра места происшествия, датированные 3 и 4 апреля, протокол осмотра вагонов составов, протокол осмотра тоннелей, протокол осмотра платформы станции метро «Технологический институт» с приложением в виде тревожной схемы, тел и фрагментов тел погибших, а также фрагменты предполагаемого террориста-смертника Акбарджона Джалилова, содержание протоколов выемки... Среди вещественных доказательств также был назван пострадавший в результате взрыва вагон метро. На сегодняшний день он находится в депо. Дойдя до шестого тома, Тихонова сообщила, что весь он состоит из протоколов выемки и медицинских документов, по причине чего почти тут же переходит к следующему тому, содержащему заключение экспертов по медицинским экспертизам пострадавших. К этому моменту стопка документов уже полностью перекрывала вид на миниатюрного прокурора. Ее монолог, судя по всему, не вызывал особого интереса, поскольку на предложение судьи задать вопросы по только что прочитанному тому адвокаты защиты отвечали молчанием. Сам судья, видимо тоже устав от сбивчивой речи Тихоновой, несколько раз попросил ее пододвинуть ближе микрофон и говорить громче.

Далее Тихонова начала зачитывать медицинские заключения. Самые частые диагнозы, встречавшиеся в экспертизах – ожоги, снижение слуха, травма одного уха или обоих ушей, травмы головы, баротравмы, повреждение сетчатки глаз, термические травмы, нередко встречались минно-взрывные травмы. Также было отмечено, что у всех потерпевших психическое состояние было расценено психиатром как острая реакция на стресс, у некоторых потерпевших развились фобии.

После очередного диагноза судья Морозов прервал Тихонову, обратившись к подсудимым: «Вы всё понимаете? Мы сейчас заслушали протоколы с места, теперь оглашают заключения по потерпевшим». Возникла небольшая пауза, и Аброр Азимов, подойдя к микрофону, пожаловался на некие ограничения, из-за которых никто из присутствующих на скамье подсудимых не знаком с материалами полностью, и часть из них, по его словам, они подписывали не глядя. Напомним, что следствие продолжалось до июля 2018 года, и все это время до заседания было отведено на знакомство подсудимых с материалами, однако семи месяцев, видимо, не хватило. Сказать об этом больше довольно сложно, поскольку даже после этого заявления, весьма удивившего судью Морозова, адвокаты обвиняемых не сказали ничего. Судья предложил обсудить эту проблему с адвокатами на 15-минутном перерыве.

Выйдя из зала заседания, присутствующие – в основном, пресса – принялась обсуждать бездеятельность адвокатов, поскольку за два часа никто из восьмерых не взял слова. Пока прокурор зачитывала доказательства обвинения, адвокаты защиты с унынием и скукой на лице сидели, уткнувшись взглядом куда-то вниз. Впрочем, большая часть из них даже не вела записей, хотя присутствующие обсуждали, что в речи Тихоновой то и дело мелькала информация с пометкой «может не относиться к материалам дела», а также информация о травмах, «полученных, возможно, не от взрыва». С другой стороны, едва ли кто-то из адвокатов собирался доказывать незначительность нанесённого ущерба или добиваться снижения числа пострадавших.

Во время перерыва в Ленинградский окружной военный суд прибыло двое потерпевших – Валерий Ильминский и Юрий Шушкевич – которых у гардероба тут же окружила пресса, громко задающая вопросы – у Шушкевича контузия уха после события 2017 года. Стоит отметить, что сами пострадавшие не сильно верят в то, что подсудимые виновны в организации теракта, ссылаясь на неполное среднее образование многих обвиняемых.

После окончания перерыва судья сообщил о прибывших потерпевших и об изменении порядка проведения заседания, после чего приступает к допросу.

Валерия Ильминского вызвали первым и он, хромая, подходит к микрофону. Выглядел он несколько растерянным, и судья Морозов предложил ему присесть, на что тот ответил: «Ну уж постою», посмотрев, почему-то, на адвокатов защиты. Среди обвиняемых Валерий никого не узнал, после чего принялся сбивчиво рассказывать о произошедшем 3 апреля, прерываемый вопросами прокурора Тихоновой.

— Ехал с Апрашки… С «Сенной» на «Электросилу» менять форму охранника…

— В какое время дня?

— Ну где-то в четырнадцать десять, что-то около того…

— В какой вагон вошли?

— В средний… В третий вагон. В середину вошел и в конец. Потом подошла женщина, уступил ей место, сам встал.

— Людей было много?

— Народу было много. Ни на что не обращал внимания, и тут что-то хлопнуло, свет потух, стекла полетели…

— Вспышка была?

— Вспышка была, я ударился видимо о скамейку, затем помог бабушке подняться, мужчине какому-то помог, вылез в окно на «Техноложке», пошел домой.

— Хлопок был уже после того, как отъехали со станции? До этого спокойно?

— Ну да, только женщины тарахтели.

— За медицинской помощью обратились в этот день?

— Ну да. Пришел домой в шоке, лег отдыхать, пытаюсь встать, а не подняться. Ноги раздулись. Вызвали скорую, увезли в больницу.

— А вспышка точно была?

— Вы знаете, я в ту сторону не смотрел…

— С результатами экспертизы ознакомлены?

— Да, сказали – средняя степень тяжести…

Ильминский явно нервничал из-за вопросов прокурора про хлопок, вспышку – воспоминания были болезненными и, судя по тому, как глухо и без промедления он выкладывал факты, делал это Валерий уже не в первый раз, отчего воспоминания о самом моменте притупились. Особенно эмоциональным он не казался – сухо и по делу говорил, а после, все также хромая, вернулся на свое место в первом ряду.

После этого пригласили выступить Юрия Шушкевича, который также, как и предыдущий оратор, не признал никого из обвиняемых. Попросив прокурора говорить громче по причине плохого слуха, он начал рассказывать четко и последовательно, казалось, что он заучил текст. По его словам, 3 апреля 2017 года в первой половине дня встретился со знакомой, а затем спустился в метро. Когда прокурор спросила, на какой станции он спустился, Шушкевич не смог вспомнить и смущенно улыбнулся:

— Простите, растерялся. Не помню.

— Что было дальше? В какой вагон, в какую дверь вошли?

— Вы знаете, у меня привычка всегда садиться в третий вагон, вторая дверь. В этот раз успел только в первую дверь войти. Встал в тамбуре, взялся за поручень. Заехали в туннель, а дальше вспышка, темнота… Очнулся уже когда подъезжали к станции. Взрывной волной всех свалило, на мне три тела было… Потом я выбрался в проем двери, пытался расширить проем, чтобы раненых выносить. На помощь пришел машинист. Попросил уйти со станции, потому что может быть второй взрыв.

— К медикам обращались?

— Да, во мне оказалось четыре осколка, как обнаружилось, но я не чувствовал боли.

— Какую степень серьезности ран определила экспертиза?

— Между средней и тяжелой.

— Так средняя или тяжелая?

— Средняя.

Закончив на этом допрос, Шушкевича отпустили. Крепкий седой мужчина с ясным взглядом, после допроса он казался задумчивым и погрустневшим. Выступление Шушкевича явно повлияло на прокурора Тихонову, из-за чего ее речь стала относительно четче и громче. После допроса потерпевших Тихонова вернулась к монотонному перечислению диагнозов пострадавших. В два часа дня монолог прервали обвиняемые, попросив устроить перерыв на обед, на что судья Морозов ответил: «Давайте еще до трех поработаем, а потом устроим перерыв».

На протяжении оставшегося заседания только «аквариум» привлекал внимание – там обвиняемые вчитывались и передавали друг другу стопку бумаги, обсуждали ее содержимое, переговаривались друг с другом, периодически прикладывали лист к стеклу, судя по всему, взывая к адвокатам. Представители ОМОНа расслабленно устроились на креслах, видимо, подавляя зевки, что, впрочем, делали и адвокаты. Еще час заседания Тихонова продолжала перечислять имена, диагнозы, результаты экспертиз.

Без пятнадцати три прокурор закончила зачитывать том 12, после чего судья объявил перерыв до завтрашнего дня. Заседание назначено на 4 апреля, 11 часов.

Назакат Шихалиева


Репортажи с суда по теракту:
Первый день, начало процесса и информация о пытках.