Велопутешествие по ночному Купчино

Закат собирал золотистые краски с палитры купчинских улиц, уступая их фонарям и фарам. Впереди была белая ночь, теплая, тихая, благоухающая жасмином и отцветающей сиренью. А по отдыхающему от зноя асфальту катились велосипеды участников самой первой ночной купчинской экскурсии.

Путешествие началось в парке Интер...... нет, на окраине деревни Рылеево. Когда-то давным-давно эта территория называлась очень романтично: «Лес. Будка». Потом стала селом Романово, в честь царской семьи. А после революции получила имя одного из декабристов. «Кто-нибудь помнит, как его звали?» — обратился к своим экскурсантам краевед Денис Шаляпин. «Кажется, Кондратий...» — отозвалась одна участница.

Рылеево давно ушло в небытие, и о нем напоминает лишь бетонный дот рубежа «Ижора». И крутя педали, мы понеслись в военное время, когда по всему Купчино строились оборонительные сооружения. Одно из них — грозная орудийная башня на проспекте Славы. Она как и прежде, следит за Пулковскими высотами — не прорвался ли враг? Весь бетонный танк устремлен вперед, готовый вырваться из земли и мчаться в бой.

А памятники маршалу Жукову и 3-ей Фрунзенской дивизии народного ополчения совсем другие — их строгие стелы застыли над над образцово-показательными клумбами. «Мы уважаем подвиг ополченцев и ребят-поисковиков, которые работают в Карелии, на местах сражений. Но почему школы не замечают той истории, что была прямо здесь, у нас под ногами?» — так и не может понять Денис Шляпин.

Кто верхом, кто ведя велосипед в поводу, путешественники карабкались на купчинские форты-баярды, Краба и Креветку. Их покоренные вершины — отличная смотровая площадка, особенно на закате. Отсюда кажется, что проспект Славы, как гордый аристократ, все еще хранит в памяти свою несбывшуюся историю. Ведь он должен был стать магистралью в самом центре Ленинграда, с эффектными домами, построенными по последней архитектурной моде. Но помешала война.

Мы пропускали недоумевающих прохожих и увлекали встречных велосипедистов. И путешественников становилось больше. «А как раньше называлась платформа Проспект Славы?» — спросил Денис Шаляпин. «Купчино!» — дружно ответили ему. Книги нашего краеведа давно уже стали местными бестселлерами, но Дениса Шаляпина это не смущает — знаний и эрудиции у него хватит на сотни уникальных рассказов. А название станции, конечно же, «утащило» метро, оставив потомкам историческую путаницу.

Наш путь лежал в самое глубокое прошлое нашей земли, к Купчиновой деревне. К месту, чья история не имеет начала, а с годами становится все древнее и загадочнее. Денис Шаляпин рассказывал о ней, а магия ночи медленно плыла по тропинке бывшей деревенской улицы, возбуждая наше воображение. И за берегом темного пруда почти что виднелись тихая речка, сумеречные ряды деревянных изб, строгий погост с крестами и маковка церкви.

В любимом купчинцами саду, где свет фонарей обнимает крючковатые стволы старых яблонь, мы встретили полночь. Здесь мы вспомнили о совхозе «Ударник», о людях, что жили в нем и трудились. О тех, кто всю блокаду под обстрелами возделывал поля и снабжал Ленинград самым ценным, что только могло быть — продовольствием. Пусть Яблоневый сад вечно хранит память о них!

«Теперь мы стоим на берегу глубокого канала», — объявил Денис Шаляпин у памятного знака на улице Турку. Размеры невоплощенного сооружения сохранил бульвар, вдоль которого даже среди ночи носятся машины. Какое-то время, по старой памяти, он назывался Бассейной улицей, а потом получил имя финского города-побратима. «Вот и побратим стал бывшим», — грустно заметили путешественники.

А потом все вместе полетели прямо на восток, в бывшую шотландскую усадьбу Го. На ее землях вырос поселок Николаевский, который после стал поселком Шаумяна, а теперь — окрестностями перекрестка Белы Куна и Софийской. История этого места написана на стенде, который муниципалитет № 72 установил во дворе, на новой детской площадке. И здесь в волшебный стереоскоп можно было на миг заглянуть в прошлое.

Впереди — манящий Фарфоровский пост и его центральная площадь с огромным замком. Его кирпичные дома с отголосками готики были построены еще до революции. И сейчас, обрамленные тусклым светом и огромными кронами деревьев, они словно уводили нас в истории Конан Дойла или Эдгара По. Викторианский мистицизм сплетается здесь с беспокойными стонами сортировочной горки, завораживая и пугая. Но местные жители привыкли.

Темная аллея бывшего поселка Кирпичного завода напомнила об улице, вдоль которой когда-то стояли дома-бараки. Людям послевоенных лет некогда было возиться с детьми, и малыши росли рядом, в доме ребенка, там, где сейчас военкомат. «Так вот куда нас привели!» — засмеялись мужчины. А поселковая школа — высокая, крепкая, совсем недавно принадлежала росгвардии. Но сейчас все таблички с нее сняты, и никто не знает, что будет дальше.

Здесь, на краю будущего, и закончилось наше путешествие. Полные впечатлений, мы разъехались по домам, а глубокое небо уже приготовилось впитать в себя первые краски восхода. Мы уносили с собой частички истории нашей земли, понимая, что в ней есть место и всем нам. Ведь мы живем в Купчино, любим его, хотим сделать его лучше и сберечь все, что нам дорого.

Ольга Ясененко