Протоколы и потерпевшие: третий день суда по теракту в метро
4 апреля в здании Ленинградского окружного военного суда продолжилось рассмотрение дела о событиях 3 апреля 2017 года. Публика заметно поредела, а из журналистов с камерой пришел лишь один корреспондент 78 канала. Ранее суд разрешил фото- и видеосъемку только при изложении прокурором обвинения и при оглашении приговора, поэтому приставы очень внимательно следили за тем, чтобы в зале суда никто не снимал подсудимых.
Началось заседание с получасовым опозданием, в 11:30. Из 112 потерпевших сегодня явились трое (С. Алиев, Г. Даниленко и В. Ильинский, допрошенный во второй день) и представитель еще одного. Поэтому государственный обвинитель попросила суд, вопреки установленному ранее порядку, начать заседание с допроса потерпевших, а затем продолжить исследование материалов многотомного дела.
Первым прокурор Тихонова допросила 56-летнего петербуржца С. Алиева. Он рассказал о гибели 3 апреля своей дочери Дильбары, 1996 года рождения:
“Утром, в понедельник, мы оба выходили одновременно — я на работу, она на учебу. Вышли из подъезда — она в одну сторону, я в другую сторону. И попрощались. А в середине дня, до событий, мы не созванивались, она созванивалась с братом (моим сыном). Я всегда в курсе их передвижений. Я сидел около двух часов дня на работе, и сын позвонил, сказал “папа, ты в курсе!?”, — а я как-то... я говорю: “а что случилось?” Они должны были после учебы встретиться на Технологическом, чтобы вместе приехать домой. Он сел в метро, и она на Сенной. Он, когда первым подъехал... наверное, после взрыва на Технологическом не остановили поезд метро, и на Владимирской их высадили. И он оттуда мне позвонил, и сказал, что они должны были встретиться с сестрой, а там что-то случилось “позвони ей”, ну и так далее, и так далее. Я ей пытался звонить, наверное, в районе 40 минут — часа. Я ей звонил, телефон работал, но никто не отвечал. Потом как-будто связь полностью оборвалась. В какой-то период я устал ей звонить. В какой-то момент трубку взяли и женским голосом ответили, и я обрадовался, что она наконец-то нашлась. Я к тому моменту уже был в курсе, что случилось — уже сын сказал. Потом вышел на улицу, пешком до Сенной дошел (я работаю на Московском, рядом работал с Сенной). И когда ответили на звонок, я спросил: “Я отец девочки, а где она? “ (я по голосу узнал, что это не она). Мне ответили, что она на реанимационном, на Литейном, в Мариинской больнице. Я сразу туда поехал, но уже было поздно... И больше ничего не знаю.”
— Вы свою дочь опознали?
— Да, да. Опознал. Сначала одежду показывали, она вся порохом пропахла. Потом уже ее в другой комнате. Уже погибшей.
— Ну что ж, крепитесь. Нет вопросов.
Следующим допросили 53-летнего потерпевшего Г. Даниленко. Его дочь Оксана тоже погибла после теракта.
— Примите наши искренние соболезнования. Расскажите, пожалуйста, 3 апреля 2017 года когда вы видели свою дочь, куда она ехала, и что вам стало известно?
— Она отдельно от меня жила. Накануне она приезжала ко мне в гости.
— Оксана Геннадьевна?
— Да. 3 апреля я слышал, что произошло что-то в метрополитене. Опять же позвонила старшая дочь, сказала, что дочь не пришла. Мы стали искать. Объездили все больницы. В два часа дня сказали, что все уже опознаны. Поехали в морг, опознали дочь. Погибла она сразу. Джалилов стоял у нее за спиной. В течение 5 минут она погибла.
— Скажите, а что вам было известно о подруге дочери? Которая с ней переписывалась?
— Ну они жили одно время... она проживала раньше в Крыму.
— Исакова Алина Андреевна?
—Да.
— Она подруга дочери?
— Да. Привезли, и как-то странным образом звуковое сообщение пришло. Там как-то включилось...
— То есть по дороге они с ней, правильно, переписывались ВКонтакте?
— Да, она ехала в метро, а Алина была в другом месте.
— Алина, подруга ее, была в другом месте, и они, пока она ехала, переписывались ВКонтакте. Правильно?
— Да. И пришло все это после взрыва... что все эти крики, шум оказались у нее на телефоне.
— То есть сохранилась аудиозапись со звуками поезда и криками?
— Да.
— После этого ваша дочь на связь уже Не выходила?
— Конечно.
После выступлений потерпевших, без единого вопроса со стороны защиты и подсудимых, прокурор продолжила зачитывать 13-й том дела (за третий судебный день удалось дойти до 19-го тома). Все материалы представляли собой протоколы выемки из больниц и поликлиник города медицинских документов потерпевших, обращавшихся за медицинской помощью после взрыва, заключения судебно-медицинских экспертиз о характере и природе телесных повреждений у потерпевших, диагнозы. Из заключений в отношении 44 потерпевших, стало понятно, что многие пострадавшие испытали сильный стресс, некоторые приобрели различные постстрессовые расстройства психологического здоровья, но, к сожалению, такие последствия не оцениваются при определении тяжести вреда здоровью.
Во время 15-минутного перерыва приставы хоть и вежливо, но настойчиво выпроводили из зала суда всех слушателей и потерпевших на первый этаж, даже музей оказался закрытым, поскольку “кто-то из маргиналов прилепил жвачку” в первый день, и теперь находиться гражданам в Ленинградском областном суде можно только у проходной. Там же мать подсудимого Мирзаалимова говорила потерпевшим о том, что она уверена, что ее сын невиновен, что настоящие преступники сейчас на свободе, и что она сожалеет о случившемся с дочерьми потерпевших и о несправедливости, которая происходит с ее сыном и остальными подсудимыми. Прежде чем приставы пригласили всех обратно в зал, Г. Даниленко воспроизвел на телефоне аудиозапись взрыва с телефона дочери.
Во время перерыва подсудимые нарисовали плакаты “Нас подставили”, “Вы увидите, что на нас ничего нет” и “Мы невиновны”. Все время заседания никто из подсудимых или защитников не говорил ни слова. Только после завершения заседания адвокаты отчитались перед судьей Морозовым, когда они планируют закончить знакомиться со всеми 137 томами уголовного дела.
Исследование материалов дела продолжалось до 15 часов, когда прокурор споткнулась о рукописный протокол осмотра трупа, и, не разобрав сходу написанное, попросила перерыв, однако суд утомился и отложил заседание до следующего понедельника, 8 апреля, в 11:30.
Репортаж Алины Есиповой
