Зинаида Федоровна Ермолаева: «Без театра я жить не умею!»

Таинственные звезды кордебалета — это артисты высочайшего уровня. Они создают магию спектакля, придают ему зрелищность и эмоциональную силу. Об этом рассказала жительница муниципалитета № 72, балерина Мариинского (Кировского) театра Зинаида Федоровна Ермолаева. Недавно этой красивой женщине с благородной осанкой исполнилось девяносто лет.

Я родилась в очень бедной советской семье. Мама воспитывала меня и младшего брата, я была его нянькой. Всю войну мы пережили в Москве. Бомбили каждый день, по-черному! Мама работала, но она сшила нам матрасики, и по вечерам мы одни уходили в метро. Там были деревянные настилы на рельсах, и люди на них спали. Я знаете, чему улыбаюсь – 1945 год, все голодные, холодные. А Зина захотела танцевать!

Я занималась художественной гимнастикой, и мне сказали: иди в Большой театр, есть набор. И меня взяли. Шесть лет я училась балету. Мы занимались голодные, холодные, так тяжело было! Бывало, наш педагог, Ольга Александровна Берг, задаст адажио, ножку подержать туда, сюда. А как она спиной повернется, я раз — ножку вниз — сил нет, не могу! А потом она на собрании маме сказала – приготовьте ей миску овсяной каши, накормите и отправляйте в училище. Утром я была в училище, а потом до десяти часов вечера — в театре. Моей дипломной работой была Китри из «Дон Кихота», последний акт. На экзамене сидела Галина Уланова, и она сказала: «Эта девочка танцевать будет». Все делали 16 фуэте, а я делала 32!

В Большой театр я не попала, а нужно было отработать по распределению три года. И тут пришли военные, искавшие танцоров для Ансамбля песни и пляски группы войск Советской Армии в Германии, и выбрали меня. Нас оформлял сам Сталин, на тринадцати листах мы писали свои данные. За три года мы объехали всю Восточную и Западную Германию, танцевали для наших солдат, для немецких жителей. А когда выступали в нашем посольстве в Берлине, сам Жуков сидел в первом ряду со всеми орденами. В Германии я вышла замуж за руководителя ансамбля, солиста Кировского театра Виктора Сухова, и с 1954 года работаю в Кировском театре.

Моей «крестной мамой» была знаменитая балерина Фея Балабина. Я занималась у нее, мы дружили, и она мне многое доверяла. Она передавала мне все свои умения. Артисты из той плеяды все хорошо ко мне относились, видели во мне материал. Но свободных мест для балерин не было, и я работала в мимансе, массовке. Это вспомогательный состав для всех спектаклей, оперных и балетных.

А потом был первый Фестиваль молодежи и студентов в Москве, и сразу после поездки туда, в 1957 году, меня оформили в балетный коллектив. И представляете, когда театру в первый раз дали возможность выехать на гастроли, меня туда взяли! Это был 1958 год. Мне многие завидовали, ведь я недавно появилась. Но у меня документы для загранпоездки уже были оформлены, и вдобавок, я участвовала во всех спектаклях, все партии знала.

Сначала мы выступали в соцстранах, а потом на гастролях я объездила весь мир по нескольку раз. Но за границей мы не могли гулять сами, даже вдвоем было нельзя. Только вместе с сопровождающими сотрудниками госбезопасности. У нас в театре очень строго было, за каждым следили, как он себя ведет. Любой случай – сразу на карандашик, и ты будешь работать только здесь.

Я выступала как Зинаида Багдасарова, по фамилии второго мужа. Работала в кордебалете, но танцевала и «па-де-де», и «па-де-труа», были и сольные выходы. Любой танец – и характерный, и классический, я могла встать и станцевать. И меня очень ценили. Даже когда я была беременна, я приходила на репетиции, сидела и смотрела. Мой сын Алеша с 3 до 16 лет был занят в мимансе — в «Жизели» он изображал маленького Вакха. Я танцую подружку Жизели, а его крестьяне несут на бочке. Но по моим стопам он не пошел.

Во всех жизненных неурядицах спасал театр. Я приходила с красными глазами, наплакавшись, но когда выходила на сцену, все забывалось. Потому что думаешь только о «па-де-буре», о своем танце. Оркестр звучит – дух захватывает! Бывало, приходишь в театр, а у тебя ноги стерты до крови. А когда выходишь на сцену, ничего уже не болит, ничего не чувствуешь. Только состояние возвышенное, одухотворенное, и делаешь все, что нужно.

Мы были комсомольцами, и все свободное время отдавали театру. Если мы не были заняты в вечернем спектакле, значит шли к балетмейстеру, который готовил танцы к новому балету. Когда Юрий Григорович ставил «Каменный цветок», он говорил, «Зина, пошли!» Вел меня в зал, придумывал движения, а я должна была их выполнять. Он знал, что я преданный человек, доверял мне. И получались, что мы вместе создавали этот балет.  «Легенду о Любви», «Спартак» мы тоже вместе делали. В «Легенде» я танцевала одну из подружек Ширин, «ширинок», как мы их называли. А в «Цветке» — малахит.

Сейчас появились балерины боевые, невыдержанные, хотят танцевать все главные роли А мы боялись лишнего слова сказать, хотя по своему уровню могли станцевать даже главную партию. Был случай, когда балерина подвернула ногу на спектакле, и девочка из кордебалета дотанцевала за нее весь балет. Но каждый спектакль, после каждого акта наш балетмейстер Константин Сергеев выходил на сцену и делал всем замечания.

В балете положено танцевать двадцать лет, а мне дали проработать двадцать три. В 1975 году я вышла на пенсию, но быстро вернулась, устроилась в бутафорский цех помощником режиссера и проработала еще 11 лет. Потому что для меня главное – быть в театре, где меня все знают, и я всех знаю! Без театра я жить не могу и не умею. Даже если нет спектакля, я еду в театр. Похожу по кулуарам, поздороваюсь с теми, кто меня знает, с оркестром. И поднимается настроение, я лучше себя чувствую.

С 2014 года я снова работаю в мемансе, участвую в операх и балетах. В Бахчисарайском фонтане я изображаю старую жену. Когда начинается сцена, мы все гуляем. А я ведь старая, мне не надо ничего делать. И я иду на место Заремы, ведь я тоже когда-то была любимой женой! Евнухи меня отгоняют – иди, иди отсюда. И я иду к фонтану — так смешно, невозможно! Мне говорят – «Зина, когда ты выходишь на сцену, не оторваться от тебя!»

У меня в Мариинском театре были свои ученицы. Одна сейчас танцует в Америке, другая здесь, в Санкт-Петербурге, третья – в Москве, четвертая — во Владивостоке, в Большом театре. Одна из этих учениц звала меня «балетной мамой». Я очень требовательная, добивалась от них всего. Я говорила им – в балете нет такого слова, «устала». А недавно Пенсионный фонд Фрунзенского района попросил меня вести занятия для жителей Купчино в библиотеке на Софийской улице. Там у меня был зал с зеркалом, приходило человек пятнадцать. Я ставила им простые номера – полонез, русские танцы. До пота их доводила, но все были очень довольны. И я была счастлива, что дома не сижу...

В фотоальбоме Зинаиды Федоровны — грациозные балетные образы, заграничные города и экзотические экскурсии, недоступные большинству жителей СССР. Ее сотрудниками, а порой и друзьями, были такие знаменитые артисты, как Габриэла Комлева, Наталья Макарова, Рудольф Нуриев, Михаил Барышников. Но весь ее мир, полный ярких личностей и невероятных историй, был построен на упорном труде и полной самоотдаче любимому делу. Зинаида Федоровна посвятила Мариинскому театру всю свою жизнь и до сих пор готова оставаться на его сцене. И мы желаем ей крепкого здоровья, душевных сил и дальнейшего творчества.

Ольга Ясененко.
Фотографии предоставлены Зинаидой Федоровной Ермолаевой.